Айболит в плаще
Сергей Карачов распахивает дверь и закидывает сумку с катетерами и лекарствами на заднее сидение. Каждые пятнадцать минут пронзительно трещит ярко-желтый мобильник, и машина все больше набирает скорость. Психиатр-нарколог мчится на пиликающем джипе к пациенту: спасать оглушенные почки витаминами, а человека – капельницей.
«Я видел, как в неблагополучных районах бедолаги садились на иглу и превращались в не очень приятных людей. Таких жалко, и, если бы я работал в другом месте, где гарантия, что мне тоже не ставили бы капельницу? – мужчина вскидывает голову вверх, будто вспоминая что-то. – Когда был психиатром, так мало платили, что питался вместе с больными. Выживать надо было». Он перехватывает руль и чем-то быстро щелкает на мониторе.
А так, разные бывают. Один с ножом бросился…
Имена пациентов Сергей не называет, но о каждом говорит особо. То ровным голосом, то еле заметно улыбаясь и переводя тему на то, какими люди стали сейчас. Вспоминает, как ехал к мужчине 56 лет, «ожидал, что будет сильнопьющий. Дверь открыл ухоженный человек лет 40 совсем не похожий на пациента: почувствовал, что увлекается алкоголем, и, почти не имея проблем, закодировался (ввел медикаменты, выработал отвращение к алкоголю), лет через семь опять перестраховался». Доктор задумчиво проводит рукой по волосам и весело косит глаза в сторону.
Человек неразумный. Зависимый
1
Пациент печаль-достаток
Мужчина или женщина среднего возраста из благополучной семьй. Пьют периодически, не запойно, для себя и для души.
2
Человек моральный
Достаточно серьезного разговора и надавливания на страхи или больные точки. Поставили капельницу, поговорили – все, больше не принимаю.
3
Пациент постоянно-круговой
Лечение лишь для видимости. Вы понимаете,что у вас проблемы? – Понимаю, но не могу себя остановить.
Сергей Карачов пришел в наркологию через психиатрию, работал и с бедными, и теми «к кому вход по паспортам». Словно учитель в школе он несколько раз повторяет: «правильно говорить нарко- и алкогольнозависимые, а не наркоманы. На вопросы о том, почему работает частным врачом, лишь разводит руками: «больше свободы». По словам врача, наркология с психиатрией в России не отстают, приходится придумывать новые методы, чтобы легче нащупывать страхи людей, убеждая их «бросить».
Сергей легко разбрасывает медицинские термины в речи и просит понять, что задача тут «не лечить пепси-колу кока-колой», а заменить зависимость целью в жизни. Выслушав вопрос о гипнотерапии, заразительно смеется, но быстро становится серьёзным. Стараясь не улыбаться, объясняет: «черно-белый кружочек» тут не при чем, эта вербальная техника помогает «раскрыть человека» и сделать его внушаемым.
У меня были пациенты, которые не выходили из запоев неделями, месяцами, даже годами. Мужчина работал на складе: выпьет – отдохнет – выпьет. Мы лечили его четыре дня. Сейчас счастлив.
Он похож на помолодевшего Айболита в кожаном плаще, который ловко орудует тонкими трубочками, владеет гипнозом и может по шесть часов выбирать для пациента «новый особый метод», комбинируя старые. Вот только порекомендовать нарколога у нас считается зазорным: люди боятся показаться слабыми и признаться в том, что с серьезными проблемами не удалось справиться самостоятельно.
Пиликает солнечно-желтый мобильник, и голос врача приобретает мягкие нотки: «Будет хуже, увеличим дозу. На связи». Он иронично вскидывает брови и сверкает глазами, начинает объяснять, почти расставляя акценты рукой в воздухе, что есть люди, которые просто живут в системе «бытовое пьянство» и напиваются каждый день. Алкоголиком же человек считаться будет только «когда включит психоактивное вещество в систему поощрения. У врача были пациенты, которые не выходили из запоев неделями и даже годами. Мужчина работал на складе: выпьет – отдохнет – выпьет. Лечили его четыре дня».
– Не думали о собственной клинике?
– По закону это стало практически невозможным. Стационар должен иметь собственную реанимацию, гинекологический и рентгеновский кабинеты. Капитализация огромная! Даже Ленинградский наркологический диспансер – главный у нас – менял лицензию для того, чтобы не строить себе все это.
– По закону это стало практически невозможным. Стационар должен иметь собственную реанимацию, гинекологический и рентгеновский кабинеты. Капитализация огромная! Даже Ленинградский наркологический диспансер – главный у нас – менял лицензию для того, чтобы не строить себе все это.
«Для некоторых важен толчок, деморализационная линия: "Поставили капельницу, все, больше не принимаю". А так, разные бывают. Один с ножом бросился…»
Сергей недовольно морщится и вскидывает ладонь: «Сейчас на вызов еду к постоянному пациенту. Знаю точно, что ему нужно столько-то таблеток и капельница. Быстро справимся».
Доктор мастерски обгоняет маленькую машинку, а сзади подпрыгивает чемоданчик с лекарствами. Врач ненадолго замолкает, но «включившись» вновь начинает сыпать историями. Говорит о том, что здоровыми все люди не станут, а кроме алкоголя и наркотиков есть еще неврозы и фобии: работа будет всегда.
Взвизгивают колеса, машина сворачивает на деревенскую улицу. Сергей ловко спрыгивает с высокой подножки, быстро объясняет, где в этой саморучно переделанной махине радио, тянется за сумкой с лекарствами и исчезает за высоким забором на сорок минут.
Ольга Минеева
Фото из личного архива героя
Сергей недовольно морщится и вскидывает ладонь: «Сейчас на вызов еду к постоянному пациенту. Знаю точно, что ему нужно столько-то таблеток и капельница. Быстро справимся».
Доктор мастерски обгоняет маленькую машинку, а сзади подпрыгивает чемоданчик с лекарствами. Врач ненадолго замолкает, но «включившись» вновь начинает сыпать историями. Говорит о том, что здоровыми все люди не станут, а кроме алкоголя и наркотиков есть еще неврозы и фобии: работа будет всегда.
Взвизгивают колеса, машина сворачивает на деревенскую улицу. Сергей ловко спрыгивает с высокой подножки, быстро объясняет, где в этой саморучно переделанной махине радио, тянется за сумкой с лекарствами и исчезает за высоким забором на сорок минут.
Ольга Минеева
Фото из личного архива героя
Ленинградский областной психоневрологический диспансер в Санкт-Петербурге:
Телефон: +7 (812) 273-67-43
+7 (812) 273-74-42
Телефон: +7 (812) 273-67-43
+7 (812) 273-74-42
